Зима →

Санкт-Петербург

Про дым писать надоело, а вот про еду никак не надоедает! Еду и еду доедаю, не надоедает. Ха! Скороговорка, Лё! Хотя местные буузы достойны полноценной оды.

Ольга, я в Зиме! Тут жил Евтушенко, но заехали мы не поэтому. Услышав про мою работу, Люба сообщила, что знает, что мне нужно. Я был заинтригован, сама понимаешь.

Пришли мы на вокзал. Транссиб, платформа, рельсы. Всё, как обычно. Но я сразу сообразил, куда смотреть.

Перед путями, ровно в центре перрона, стоят рядышком два столба. На левом табличка со стрелочкой влево и подпись: «На восток». На правом — направо, «На запад». Указатель. Самый чёткий указатель на свете. Просто король среди указателей, я считаю. На восток или на запад. Ничего лишнего.

И это прекрасно. И этим всё сказано. Одна колея и две стороны света. Вынужден признать, я был страшно доволен. Люба пообещала мне еще парочку таких «то, что нужно» в Тулуне, если у меня есть часик подождать, пока она там освободится.

Люба не слишком разговорчивая. Может, потому что всю дорогу пыталась не кашлять и не сморкаться. Заразить, наверное, боялась. Я рассказал ей про командировку и Питер. Хотел рассказать, почему запомнил её ещё в первый раз, о прическе и Чехове, но побоялся не подобрать правильных слов и ненароком обидеть.

Зима. Зима тут, наверное, суровая. Зима в квадрате. Не та карикатура, что погода рисует каждый год в нашем краю. Настоящая.

Разговорился с местным юродивым. Пьяным, то бишь. Он убеждал, что вездесущий дым — от диких пожаров, до которых никому нет дела. За стольник поведал, что одни специально поджигают деревья, чтоб продавать сердцевину, а вторым невыгодно быстро тушить. Звучит дико и больно. Даже я удивился. Хочу, чтоб это был пьяный бред. Он просто нашёл врага и рассказывает про него, чтоб не замечать врага в себе самом. Правда же, Лё?

До встречи.