Тулун →

Санкт-Петербург

Вечер. Проснулся совершенно больным.

Сходил в госпиталь, без толку. Я до сих пор не родственник. Но и не преступник вроде. А то сама понимаешь. Вопросы были. Но к счастью, быстро сообразили, что Люба только что от них и вышла.

Попросил передать ей записку, что я здесь, и я жду, но медсестра ответила, что скажет всё на словах. Бабка-санитарка тоже меня обругала. «Сам виноват, дурень», – говорит. И не говорит, в чём. Не говорит, что грозит, как помочь и даже что произошло.

Но я же не дурень. Я, кажется, всё понимаю.

Её сумка так и стоит на заднем сиденье. Я порылся в ней. С закрытыми глазами, зачем-то, как идиот. Нашёл смартфон и постоянно ношу с собой. Может, кто-то позвонит? Её же должен кто-то потерять.

Отправил машину на мойку и чистку, сижу на набережной. Прочитал, что это река Ия. Всем бы такую отзывчивость, как у этой речки. Что бы ни случилось, сел на набережную, и уже вроде не так одиноко.

Оля, я устал. И ещё мне грустно. Я почему-то чувствую себя виноватым за то, что, во-первых, жизнь — полный отстой. Но это ничего, это понятно. Непонятно, зачем мне быть тому непрошеным свидетелем.

Я чувствую себя виноватым за то, что оказался в том месте и в то время, которые человек, скорее всего, хотел бы оставить только при себе. Влез без разрешения. И теперь, как бы ни обернулось, грядёт одна неловкость.

А на улице так хорошо. Темнеет. Ветер тёплый. Как жар от колёс июльских поездов самого дальнего следования. Птицы поют. Где-то вдалеке играет песня про черёмуху, которую ты наверняка знаешь. Все её знают. С бездарным таким тыц-тыц.

Подобные вещи не должны происходить на глазах первого встречного. Ты бы сказала, что такие вещи вообще не должны происходить. Но если уж без них никак, пусть хоть рядом не будет мешающих вычеркнуть их сразу и насовсем.
Ты согласна?

Вотиятоже.