Большая Уря →

Санкт-Петербург

Лё, ты в курсе, что этот камень с дыркой, куриный глаз по-твоему, на самом деле называется «куриный бог»? Я давно знаю, просто забывал тебе сказать. Теперь вот вспомнил.

Добрый вечер, кстати, хоть и вечер так себе. Разбитое состояние. Машина дребезжит, паскуда. У неё где-то контроллер моего настроения встроен, так что она заявляет о себе, только когда всё остальное тоже не очень.

Устал я. Глупо, конечно, не доехать до Красноярска каких-то сто километров. Словно набрать в чайник воды, поставить на плиту, а чиркнуть спичкой сил не осталось. Оказывается, так бывает.

Я помню, ты иногда плакала и говорила, что устала. Ты, наверное, это же чувствовала, да? Видишь, как я всё понял.

Мне не хочется плакать. Мне хочется получить по морде. Пойти и спровоцировать самых зверских гопников. Но я, конечно, просто лягу спать.

Знаешь, как я теперь засыпаю? Я представляю себя в нашей комнате, смотрящим во двор-колодец. В тот день, когда в окне напротив мы увидели контрабасиста. Помнишь? Один-единственный раз. Я до сих пор сомневаюсь, не был ли он коллективной галлюцинацией.

Так или иначе, в моей голове он до сих пор играет, щиплет струны с закрытыми глазами. Я слежу за его пальцами, пытаясь угадать ноты, и в моей голове образуется мелодия, которую я напрасно пытаюсь вспомнить поутру.

Прости, в этой дыре открытки были только с днём рождения и свадьбой. Хотя какая разница. Не знаю, зачем я в принципе всё так подробно описываю. Я же всяко раньше них доберусь.

И вообще, слишком рано. Пойду спать. До встречи.