Тулун →

Санкт-Петербург

Здравствуй, Лё.

Вчера я опоздал на часы для посещений, а сегодня посещать уже было некого. Выписали её. Уехала. Эта же паскудная бабка-санитарка мне вывалила. Она от происходящего в восторге, даже не может скрыть.

Нет, ну надо же. Они со своими правилами и рассеянностью всё спровоцировали, а я виноват. Вот как у некоторых в голове всё так логично выстраивается?

Я, конечно, попытался выяснить. Что с сумкой? Где охранник? Угрожал даже. Спрашивал, как и куда Люба поехала. Только смысл? Никому ни до чего нет дела. Болото какое-то, и все по своим кочкам. Есть статистика, что в мире раз в минуту кто-то умирает. Или рождается, не важно. В России раз в минуту звучит фраза «это не ко мне».

Но бабка-то ладно. Грымза паскудная. Это я дурак. Надо было либо не уезжать, либо не возвращаться. Мне иногда кажется, что я тупо не хочу домой, оттого и ищу себе проблемы.

Что ещё написать? Я сижу в сквере у больницы. Тут жарко. Где-то вдали играет песня про черёмуху. Поймал дежавю. Такие странные эти песни. Cлова грустные, а сопровождение им — три весёленькие ноты. Всегда доводят меня до какого-то там диссонанса.

Рядом мальчик кормит уток, и одна нахалка стремится урвать побольше. Распугивает, щипает остальных. А мальчик выбирает птиц послабее и швыряет батон чётко в них. В итоге нахалка носится между ними и всюду опаздывает. Смотрю на этакую справедливость и не понимаю, что чувствую.

Всё! Ехать домой, не оглядываясь ехать, хватит уже. И открыток этих хватит. Я сам от себя в замешательстве. Катаюсь по деревням, слушаю сумасшедших бабок. И строчу об этом на свадебных открытках.

Интересно, так ты себе всё это представляла? Я уж точно нет.

До встречи, милая Лёля.